Я давно поняла уже узость своих горизонтов, Но они мне комфортней чужих безграничных пространств. И уснувшая совесть в берлоге души не грызётся, Значит некому будет нудить: «прекрати - перестань». Прилетают за жертвой из храма бессонницы совы, Чтобы взять мою ночь, с благодарностью ухнув навзрыд. Мы так ждали весну, а зима начинается снова, Только я надеваю меха из созвездия Рыб. От рассвета с закатом, увы, промежутки малы мне. Я порежусь о лёд, что-то матерно пробормотав. Капли крови, смерзаясь в полёте, сомкнутся в малину, В яркий символ простуды на снега нечистых бинтах. Меня ветер ударит любя, поцелуями в челюсть, Против шерсти, точней чешуи приголубит пурга, Я от ласки такой очень нежно и сладко ощерюсь. И не надо детей моим утренним видом пугать… Ни к чему мне мехов этих мартовских рыбная хохма, Просто мне надоело бесцельно и долго болеть, Я иду по сугробам ( не надо креститься и охать) В платье с голой спиной, в босоножках почти на игле. Я машу многоглазьем зелёным берёзовой ветки, Распустившейся в банке победой весны над зимой, Странным знаменем счастья, придуманным, хрупким, но веским, Отгоняя последнего снега небесную моль. Не сошла я с ума. И не пьяная. Люди! Хотя бы Попытайтесь понять, что сегодня не всё как всегда! Меня гимном любви поливает соседский котяра. Он педант в этом деле. Он свято блюдёт календарь.