Б. Романову

	Один в одинокой стране, 
	В толпе молчаливой за пивом, 
	В похмельном сгорая огне, 
	Себя ощутил я счастливым.
	
	Я юность увидел свою, 
	Она мне опять улыбалась, 
	Как прежде, в далеком краю, 
	В тот миг, как со мной расставалась.
	
	И весел вдруг сделался я, 
	И легкость почувствовал в теле, 
	И кружки щербатой края, 
	Как жидкое пламя, горели.
	
	Плечо мне сжимала судьба, 
	Угрюмо дыша перегаром. 
	Но было не жаль мне себя 
	И сил, что растратил задаром.
	
	Мне было не жалко ничуть 
	Друзей, что сгорели на вдохе, 
	Трепещущий высветив путь 
	Под сводами нашей эпохи.
	
	Мне было не жалко почти, 
	Хоть жалость я чувствовал тоже, 
	Подруг, что пытались спасти 
	Меня от меня самого же.
	
	Мне было не жалко страны, 
	В которой мы все поголовно, 
	Порою без всякой вины, 
	Навек оказались виновны.
	
	И лишь тяжело вспоминать 
	Мне было родителей лица, 
	И легче казалось пропасть, 
	Чем к ним на глаза появиться.
	
	Но знал я, что не пропаду! - 
	А хоть пропаду - ну, так что же? - 
	Ведь что одному на беду, 
	Другому на радость похоже!
	
	И водкою, купленной с рук, 
	Пивную разбавивши сырость, 
	В себя избавленье от мук 
	Я влил, как последнюю милость.
	
	Шумела шалманная голь, 
	Язык матерщиной корежа. 
	Тяжелой волной алкоголь 
	Ложился на старые дрожжи.
	
	И удаль вскипала в крови, 
	И кровь распирала мне жилы. 
	И было не жалко любви, 
	И было не страшно могилы.
	
	Все страхи исчезли в душе! 
	Хмельною струей обожженный, 
	Я был, как покойник - уже 
	Истлевший и вновь воскрешенный.
	
	Я был, как покойник, когда, 
	Измучившись от ожиданья, 
	Последнего слышит суда 
	Он меру себе наказанья.
	
	И пойманным сердцем своим 
	Его постигая значенье, 
	Он чувствует ужас, но с ним 
	Как будто бы и облегченье.
	
	Уже от себя отделен 
	И сам над собою не властен, 
	Он знает, что больше закон 
	Ему ни один не опасен.
	
	На краткой дороге во тьму, 
	Куда он сейчас погрузится, 
	Он знает, что больше ему 
	Уже не дадут оступиться.
	
	Что больше не будет потерь, 
	А только одни обретенья. 
	И все, что случится теперь, 
	Зачтется ему в искупленье.
	
	Так грезил я, стоя в пивной, 
	В покой погружаясь без воли, 
	И мир оседал предо мной, 
	Как пена под действием соли.
	
	И пьяную влагу его 
	Тянул я, себя согревая. 
	И было не жаль ничего 
	Терять, ничего не теряя.