Я крал, убивал, я желал дочерей и жён ближних своих, Прелюбодействовал, Бога ругал, гордыни во мне на троих, Кумиров творил и громил алтари, нищим не подавал, Был жаден и подл, бесчестен и зол, чревоугодие знал, Не десять заповедей, а сто нарушены мною давно, Блудницы мне жёнами были порой, а водою – вино, Храмом мне был менялы лоток, воздухом был мне смрад, Мною забыт родительский дом, выгнан из сердца брат. Лишь только однажды прервался мой с жизнью неравный бой – Когда вдруг очнувшись от страшных снов, встретился я с тобой. Так в Индию плывший шальной Колумб Кубы не о***ал… Судьба топор подложила под румб, я тебя увидал. Внезапно увидел средь глаз глаза, тонкую руку твою, И понял, что в эту минуту я новое зелье пью, Я понял, что можно желать одну и можно иметь свой дом, Что можно как все отходить ко сну, а не забываться сном, Что я смогу построить ковчег как ветхозаветный Ной, Где тварей – по паре, и мне, как и всем, тоже хватит одной. Но я измениться разом не смог, ты испугалась меня, И я, под собой не чувствуя ног, ушёл от тебя и огня, И, выйдя на холод летней жары, я брёл под солнцем в ночи, И кто-то во мне говорил: «умри», а кто-то кричал: «молчи!», И кто-то привычно тащил меня вниз маленькой скользкой рукой, Но странная сила манила ввысь рукою тонкой, другой. И голос твой прокричал: «Вернись! Туда, где меня любил!» Вернусь. Не скоро. Мне надо забыть, каким я до встречи был. Мне надо себя до конца понять, чтобы тебя обнять, Старых долгов двадцать пять отдать, новых штук пять занять, Закончить на скорость жизненный бег и привыкнуть к ходьбе, Чтобы как тихий утренний снег тихо прийти к тебе.