Борей затих. Его сменил самум. Мы смотрим – и не верится самим: горит река, несущая триеру. Но кормчий не глядит по сторонам и строго не велит вертеться нам – радетелям за истинную веру. Я оглянулся – прихоть дурачка – поведайте, куда теперь и как шагать окаменевшими ногами. Аллах велик. Четвертый Рим в огне. От ужаса мурашки по спине, и не сглотнуть, и губы – как пергамент. За нами – словно лава горяча – лавина разъяренных янычар сметает все количеством несметным. Они летят над пламенем, смеясь, не понимая родственную связь со всем пока еще живым и смертным. Пусть каждый, обнаживший ятаган, допущен Всемогущим к сапогам – не миновать ему своей юдоли: в раю уже разостлана кошма, забвением закончится кошмар, и ветви сада спрячут всех от боли. 28.02.2008